Блюз «Джесс» - Страница 40

К оглавлению

Обессиленная, она преодолевала последние метры перед входом в поселок, где вчера они оставили машину.

Эдди предложил где-нибудь перекусить. Джесси видела — он тоже устал. И все-таки лучше было скорее ехать домой.

Он мчался, будто заправский гонщик — с визгом тормозов срезая повороты. Сбавил скорость только на въезде в Вустер.

— Уфф, — с облегчением выдохнула Джесси.

— Хорошо, что ты всю дорогу молчала, — улыбнулся Эдди. — Обычно женщины хватают за руль или умоляют ехать помедленнее.

— А я и не молчала, — рассмеялась Джесси. — Я обращалась к богу, чтобы пожалел и простил нас обоих за грехи.

— Похоже, он не глухой, Джесс… Да и не тянем мы на грешников. Я еще, возможно, но ты у меня — сущий ангел.

Это «у меня» умилило девушку, она ласково потрепала его по затылку, взъерошила завитки волос, для порядка опять пригладила.

Тут они и приехали. Эдди втащил на крыльцо их тяжелые рюкзаки, помог выбраться Джесси. Она ступила на ноги и охнула.

— Подожди, расслабься, — сказал Эдди и подхватил ее.

Она и не думала сопротивляться. Любимый нес ее на руках. Ей даже не пришлось открывать дверь. Он сам, не опуская Джесси, нащупал в куртке ключи, вставил в замочную скважину. В гостиной осторожно опустил на софу. Джесси откинула голову на спинку и блаженно прикрыла глаза.

По характерным звукам она и без того знала, что он делает. Вот грохнул в прихожей рюкзаками. Захлопнул входную дверь. Щелкнул выключателем. Разулся. Прошлепал по коридору. Загремел таз — значит, зачем-то оказался в ванной. Ага, пустил воду, наверное, чтобы вымыть руки. На кухне зашипел газ и звякнул ее стеклянный чайник. Это хорошо, от горячего чая она сейчас не отказалась бы. Отогревшаяся за время дороги, Джесси теперь вновь почувствовала, как промерзла. Холодно было где-то в глубине, будто сами внутренности заледенели, так что она оказалась не в состоянии шевельнуться…

— Джесс, — тихо позвал он. Опустившись на колени, Эдди стоял перед ней. — Давай-ка я помогу.

Она улыбнулась.

Он осторожно, как с ребенка, стянул с нее куртку, свитер. Когда принялся за остальное, Джесси застеснялась.

— Да будет тебе, — поцеловал он ее в краешек губ.

Она чуть не расплакалась от охватившей ее нежности. Взяла Эдди за руку, разжала пальцы, хотела поцеловать его ладонь.

— Боже, Эдди, что это?

Он только отмахнулся.

— На мне, как на собаке, все заживает быстро. Давай-ка лучше посмотрим на твою ногу.

Он ощупал лодыжку, чуть припухший сустав и, довольный, озорно подмигнул:

— Инвалидная коляска в твоем распоряжении.

В ванную Эдди тоже отнес ее на руках. Какое же блаженство очутиться в теплой воде, чувствуя, как оттаиваешь, расслабляешься, обретаешь блаженную невесомость, да еще когда тебя осторожно трут губкой. Плечи, грудь, живот…

Она уже не стеснялась его рук. Ей хотелось, чтобы они скользили, касались кожи, вытирали мохнатым полотенцем.

В спальне он уложил ее на простынь, прикрыл одеялом и сказал.

— Я сейчас. Лежи.

Сбегав по ступеням вниз, он вскоре вернулся с чаем и бутылкой коньяка.

— Молодец, ты, оказывается, запасливая, — кивнул он на выпивку.

— Да это же от нашего обеда осталось.

— Значит, мы оба молодцы, что не допили.

Он налил ей коньяк в чай, сам же отхлебнул из горлышка. Потом вышел, закрыв за собой дверь.

Джесси блаженствовала, вдыхая терпкий аромат, глоток за глотком, потягивала волшебный напиток. Она любила свою кровать. Широкую, удобную, еще чуть ли не бабушкину — с резной дубовой спинкой и отличным волосяным матрацем. Хорошо, что при переезде не выбросила ее на чердак, поменяв на новую. Куда им, теперешним, до старинных, сработанных на долгие годы. Правда, по габаритам великовата для современных спален, занимает чуть ли не все пространство, зато как хорошо тут понежиться вволю. Ей не часто это доводилось.

Эдди вошел и щелкнул выключателем. Джесси поняла, откуда он. Тело чуть влажное, капельки в волосах. Он не просил ее подвинуться, просто скользнул рядом, обнял, прижал к себе.

— Боже, — почти простонал он. — Сколько же я мечтал об этом.

— Ты говоришь так, будто не было в нашей жизни уже двух ночей, — тихо прошептала Джесси.

— В спальнике? В шерстяных носках? Когда со всех сторон дует и твои груди покрыты мурашками?..

— Я обижусь.

— Не надо. Ты и тогда была прекрасна, а сейчас… Только не спеши, дай насладиться, иди ко мне…

В предвкушении сладкой муки Джесси затрепетала. Его язык погрузился в глубину ее рта, а рука скользнула между телами. Джесси ощутила, как жар охватывает низ ее живота, ласкаемого его ладонью. Она испытывала невероятное наслаждение, вызванное чувственными прикосновениями. Горячая волна обдала ее. Они еще не сошлись, он только стремительно возбуждал в ней страсть, равную своей.

Эдди отбросил одеяло, любуясь распростертым на простынях женским телом. Он не хотел спешить. Овладевал ею нарочито медленно, чем еще больше разжигал ее чувственность. Она стонала и выгибалась под ним, вскрикивала, кусала губы, вздымалась и опускалась. Он специально замедлял ритм своих движений, чтобы почувствовать, как она сама подстегивает его, а когда понял, что Джесси вот-вот иссякнет — обрушил на нее всю свою мощь…

Когда утром Джесси проснулась, Эдди рядом не оказалось. Ни в ванной, ни в кухне, нигде. Вот и все, опустошенно подумала она. Слез не было. Видно, девять лет назад все выплакала. Спотыкаясь, побрела по ступеням обратно в спальню. Закрыть глаза, забыться… Забралась под одеяло, натянула его до подбородка, вытянулась стрункой, не глядя, попыталась рукой нащупать часы на тумбочке. Под пальцами зашелестел листок.